Марина Доманцевич: о победе на ультрамарафоне в Кейптауне

Что снимает человека с насиженного места? Причин много. Мечта о лучшей доле. Дух романтизма. Авантюрная жилка. Профессия, связанная с покорением пространства. Кочевая жизнь спортсмена… Последний вариант можно брать эпиграфом к диалогу с Мариной ДОМАНЦЕВИЧ, специалисткой длинного бега, которая триумфально выиграла ультрамарафон в южноафриканском Кейптауне.

– Марина, давайте для начала развенчаем один легкоатлетический миф. Принято считать, что в марафонах – это 42 километра 195 метров – и в других испытаниях на выносливость безоговорочно доминируют темнокожие спортсмены. Так ли это?

– Не совсем. Заявиться на ультрамарафон «Два океана» протяженностью 56 километров меня надоумила россиянка Нина Поднебеснова. Мы вместе готовились к сезону в Турции. Нина, которая выиграла этот суперпробег в 2014 году, много рассказывала о нем. Тут нет мелочей. Трасса. Рельеф. Погода. Состав участников… В экстремальных забегах все важно, все имеет значение. Я слушала ее и, что называется, загоралась. Если россиянки могут, то почему не попробовать мне?!

– Россиянки, действительно, могут. В перечне победительниц «Двух океанов», кроме вашей хорошей знакомой, есть и другие имена. К примеру, Наталья Волгина, сестры Елена и Олеся Нургалиевы, Татьяна Жиркова… В защиту «бледнолицых сестер» говорит и тот факт, что рекорд трассы в Кейптауне – 3 часа 30 минут 36 секунд – принадлежит гражданке ЮАР Фритт ван ден Мёрве. Не надо быть большим лингвистом, чтобы разглядеть в паспортных данных этой выдающейся спортсменки голландские корни. Она из семьи африканеров, потомков европейских колонистов.
Но я отвлек вас от рассказа о спецподготовке, без которой заявляться на ультрамарафон верх легкомыслия.

– Да, одного желания мало. И обычных объемов черновой работы тоже недостаточно. Люди хватаются за голову, когда говоришь, что, тренируясь, марафонец за день пробегает километров по 30. А по выходным, в качестве десерта к обычному меню, может добавить еще «пятерочку». Но ультра- и супермарафоны особая статья в нашем деле. Они собирают на старте людей со стальным внутренним стержнем. Чтобы с ними соревноваться, нужна особая подготовка.
Чем сложна трасса Кейптауна? Двумя горками километров по 5. Но если первый подъем покатый, его природа по-божески сотворила, то второй тягун – чистая стена. Будь ты супер-пупер в гладком длинном беге, на таких горках моментально испечешься. В Турции я три месяца отрабатывала бег по восходящей. Там была вершинка, на которую по серпантину – надрываясь, перегревая моторы – ползли машины. Я старалась за ними увязаться. Садилась на колесо и тянулась, насколько хватало сил. А силы и дальше были нужны. За винтовым подъемом шла седловина, потом был гладкий, как стол, отрезок и начинался второй тягун, мало в чем уступающий первому… Так, моделируя волнообразную трассу Кейптауна, я три месяца нагружала себя бегом в горочку. Или пытала, что, наверное, точнее будет.

– Кто бы мог подумать, что «Два океана» огорошат не горками, а катастрофическим стартом.

– Да уж, пришлось пострадать. Бег – долгий. Норматив разрешает менее подготовленным участникам находиться на трассе часов до 10-ти, по-моему. Да и силу африканского солнца организаторам нужно учитывать. Потому спортсмены стартуют затемно. При неважном, надо сказать, освещении. Давки в таких условиях трудно избежать. Меня толкнули сзади буквально на третьем шагу. Я упала, разодрала в кровь коленки, локти. Но весь ужас был в другом. Упасть под ноги толпы легко, встать без чьей-либо помощи невозможно.
На тебя наступают. Через тебя перепрыгивают. Людской лавине нет конца. Лежишь и готовишься к худшему. Выручил молодой парень. Подал руку, выдернул из-под ног напиравших сзади. Прокричал в ухо что-то вроде гоу-гоу – больше, мол, не плошай. Куда уж больше! Раны горят огнем. Слезы застилают глаза. Но и злость начинает распирать, в решимость переливается.

– И вы рванули на 56 километров, как на 500, говоря словами Высоцкого. Надо было наверстывать упущенное.

– На старте меня месили, словно тесто, секунд 30–40, не больше. Но у страха глаза велики. Мне казалось, что я потеряла целую вечность. Словом, взяла с места в карьер. Стала глотать километры с темпом 3:30. Такая скорость хороша для классического марафона. А здесь нужно бежать на 14 километров больше, да еще по сумасшедшим горкам. Побежала медленней. На 17-м километре стоял русскоговорящий волонтер. Когда он подавал мне бутылочку с моим питьем, я спросила, сильно ли отстала. «Ты первой бежишь, – прокричал он вдогонку. – С двумя минутами отрыва».

– А потом свое веское слово сказали те самые тягуны. Так?

– На подъемах я увеличила свое преимущество минут до 10-ти. Финишировала в гордом одиночестве. Прием болельщиков искупил все мучения и слезы. На площади стоял огромный экран. Люди в режиме онлайн видели, как я бежала, как поливала кровоточащие коленки водой, чтобы раны меньше пекли, как боролась с трассой и собой. Современные технологии позволяют подать крупным планом все нюансы изнурительного бега, сближают спортсменов и болельщиков. Когда я набегала на финишную ленту, тысячи людей скандировали: «Ма-ри-на!.. Бе-ла-русь!..». Овации поднимали в душе встречную бурю чувств, помогали стоять на ногах, когда хотелось рухнуть на землю и лежать.

– Любители легкой атлетики знают, что в ЮАР есть еще один супермарафон. Называется «Камрадс». В нем тоже горочек, как изюма в пасхальной булке. Разница – в протяженности. Если в «Двух океанах» 56 километров, то «Камрадс» испытывает бегунов дистанцией на 34 километра длиннее. Вы готовы замахнуться на такой подвиг?

– Было бы здорово! Но у меня есть уже – правда, пока неформальное – приглашение продублировать «Два океана» в следующем году. С прицелом на рекорд трассы. Ему почти 30 лет. Пора кому-то замахнуться. Вот побью, тогда и на «Камрадс» можно заявляться. Хватило бы только здоровья. А с любовью к длинному бегу и горочкам я, наверное, родилась.

Владимир Факеев
Фото Татьяны Русакович