Бой у ржаного поля

Алексей Колбачёв родился 25 марта 1924 года в деревне Васцы Калужской области. В 18 лет ушел на фронт. Участвовал в боях за освобождение западных областей Российской Федерации, Беларуси, Румынии, Чехословакии, Венгрии. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

На Новополоцком НПЗ работал с 1963 года в отделе охраны труда и техники безопасности. Будучи инвалидом Великой Отечественной войны II группы, продолжал трудиться и занимался военно-патриотическим воспитанием молодежи. Старые раны неумолимо подтачивали здоровье героического защитника Родины. Его не стало 1 августа 1979 года. Кроме доброй памяти о себе, Алексей Акимович оставил замечательные по документальной точности и тональности воспоминания о войне. Небольшой фрагмент из его мемуаров, названный автором «Бой у ржаного поля», мы предлагаем вашему вниманию.

«Дело было под Брестом. В августе 44-го мы приблизились к противнику, который засел в разрушенной деревне. Немецкие танки стояли замаскированными в подвалах сожженых домов. Пехота окопалась в огородах. Наш полк, входивший в состав конно-механизированной группы генерала Плиева, должен был выбить врага из укрепленного пункта и отбросить за Буг.

Завязался тяжелый бой. Горели «тигры» и «фердинанды». Несколько наших самоходок тоже вспыхнули свечкой после прямых попаданий. Мы с заряжающим, задыхаясь и обливаясь потом, ни на минуту не прекращали стрельбу. Фамилию бойца я запамятовал, а присказку нет. Родом он был из Украины. И после каждого выстрела победно кричал: «Вот вам, гады, подарок от Днепродзержинска!»

Когда командир машины был ранен, командование перешло ко мне. Отутюжили деревню. Миновали околицу. Только посреди ржаного поля заметили, что оторвались от своих. Немца тоже не видно. Но, хорошо замаскировав орудия, он бьет по самоходке с каждым разом все точней.

– Маневрируй! – кричу механику-водителю Черникову.

Да он и сам понимает, что в чистом поле мы как на ладони. Тут никакие молитвы не спасут.

Так и есть. Взрыв. Запах окалины в кабине. И самоходка волчком начинает кружить на одном месте. Вражеский снаряд угодил в гусеницу, разбив ее надвое.

Мы с заряжающим, осмотрев местность, спрыгиваем в рожь. Водитель тоже вылез из люка. Достали запасной трак, кувалду – не соединим гусеницу, все, каюк. В это время, словно из-под земли, вырос седобородый старик. Тощий. Голенастый. В залатанной домотканой холщевине. Но глаза зоркие, бойкие – как у молодого.

– Германцы, – показывает в сторону синеющего леса, – на опушке засели. В ельнике. Пока танков нет, не сунутся.

– A ты-тo, отец, зачем здесь?

– Вам помогу – и сховаюсь. Вы только, детки, жита сильно не топчите. Лиходеи пытались палить по углам, да я подползал, тушил потиху…

Заряжающего отправили вперед для прикрытия. А сами втроем навалились на разорванную гусеницу. Спокойного ремонта не получилось. Немцы оправились после удара. Перегруппировались. Вдали появились танки. Значит, скоро и ободренная пехота начнет нас обкладывать со всех сторон.

Пригнувшись, побежал к заряжающему на подмогу. В одиночку от автоматчиков не отбиться. Как пули встречь засвистели, ползком пошел. Подползаю, а он готов. Лицом в подмятые колосья упал, на развороченном виске кровь запеклась, почернела уже. Снайпер, собака, с дерева, видно, высмотрел и не промахнулся.

Потащил бедолагу к машине. Уж и не знаю, как управился: костистый был парень, тяжелый. К этому времени Черников со стариком-белорусом каким-то чудом связали гусеницу. Крестьянин ужом в сторону пошел. Мы вскочили в самоходку.

– Заводи! – кричу механику. – Заметят, что живы, снарядами накроют!

Заметили. Открыли огонь. Наседающие «тигры» вот-вот подойдут на убойное расстояние – и получай, маманя, похоронку! Совсем было попрощались с белым светом – спас героизм конников Плиева. Отчаянно сражались парни. Спешившись, они рассредоточились во ржи и, подпуская танки на бросок гранаты, стали их поджигать.

Атака врага захлебнулась. Побросав горящую технику, немцы отступили в сторону Буга. Сожженая деревня окончательно перешла в наши руки.

Вечером меня вызвал комбат Иванов. Спросил, как мы с водителем смогли выбраться из этого пекла. Я рассказал. Он достал из планшета лист бумаги и приказал: пиши! В перечне солдат и сержантов, представленных к наградам, значились фамилии Колбачёва и Черникова.

Владимир ФАКЕЕВ

Фото на миниатюре из открытых источников интернета