Когда жизнь была страшнее смерти… Воспоминания о войне Анатолия Федоровича Котырло

Человек, который поделился воспоминаниями, – Анатолий Федорович Котырло, бывший начальник следственного отделения городского отдела милиции. Он встретил войну 1941–1945-го четырехлетним мальчиком, чудом выжил в блокадном Ленинграде, а буквально через несколько дней, 6 июля 2022 года, отпразднует 85-летие.

С такими словами к нам пришел ветеран Новополоцкого ГОВД Леонид Малиновский: «Сейчас, когда на украинской земле идут военные действия, когда дети этой страны каждый день видят смерть, хочется обратиться к воспоминаниям человека, пережившего в малолетнем возрасте Великую Отечественную. Посмотреть на войну глазами ребенка». И рассказал о том, чем поделился с ним его коллега:

– Родители Анатолия Федоровича жили в деревне Бывалино Сорочинского (ныне Шумилинского) района. Были крестьянами-середняками. Сначала родили двух дочерей. В 1933 году кто-то из знакомых отца предупредил, что начнется раскулачивание. Тот не стал испытывать судьбу, продал все свое имущество и поехал с семьей в Ленинград, где шли большие стройки и требовались рабочие руки. Со временем получили жилье. Отец работал автослесарем, мать – на обувной фабрике «Скороход». Там, в Ленинграде, родились Анатолий и его брат.

Братья Котырло с мамой, 1954 год

Когда началась война, приехала сестра матери с дочерью. В детской памяти Анатолия остались бомбежки Ленинграда, эпизод с падающим горящим самолетом. Вместе с блокадой начался голод. Ленинградцы съели кошек, собак. Мать Анатолия потом рассказывала своим детям, что однажды, проходя по улице, увидела упавшего воробья, общипала и съела сырым. При этом пряталась – чтобы никто не увидел и не отобрал.

Спасались тем, что варили все подряд, но избыток жидкости приводил к патологическим отекам – водянке. Заболела старшая сестра. Потом у Анатолия ослабли ноги до такого состояния, что он не мог ходить, и вторая сестра на саночках возила его в детский сад. На улице они видели, как люди падали на снег и умирали, а к ним никто не подходил – смерть стала обыденностью.

Зима 1941–1942 годов была очень холодной, обогревали квартиры чем придется: жгли мебель, книги, документы. Анатолий Федорович не очень любит рассказывать про один из эпизодов тяжелой блокадной жизни. Когда тетя заболела и умерла, то похоронили ее не сразу. Вынесли на балкон. А когда приходили соцработники, которые распределяли хлебные карточки, то тело клали в постель, а рядом ложился кто-то из домочадцев. Если спрашивали, почему женщина не шевелится, то объясняли, что она так изголодалась, что не может встать. Таким образом получали заветные лишние граммы хлеба. А тетю похоронили потом на Пискаревском кладбище.

У отца, Федора Осиповича, была бронь, но он пошел добровольцем защищать Ленинград. Тогда его родных, как семью военнослужащего, эвакуировали. Анатолий Федорович всегда рассказывает про тот путь на большую землю на пароходе через Ладогу весной 1942 года. Мальчик спросил у матери, почему на воде плавают детские вещи. Она промолчала и лишь с опаской смотрела на небо. Только потом рассказала, что перед ними немцы разбомбили транспорт с людьми, где были и дети. Все погибли…

В Саратовской области, куда их эвакуировали, председатель колхоза подвел Анатолия и его мать к силосной яме, в которой виднелись капустные листья, и сказал, что разрешает брать их. И после пережитого голода не было ничего вкуснее этой подгнивающей капусты.

Там Толя начал ходить. Как-то дважды с братом дошли до леса, где тот залезал на деревья и из гнезд сбрасывал птенцов грачей. Их варили и ели. Сестры по ночам ходили на поле и собирали колосья. Кровом служили землянки, сараи. Позже семья перебралась в Брянскую область, а потом – в Белоруссию.

Извещение о гибели отца хранится в личном архиве Анатолия Федоровича

Похоронку на отца получали дважды. Первый раз оплакали, но потом он прислал вырезку из газеты – про его экипаж. А через некоторое время получили второе извещение: «16 сентября 1944 года погиб. Сгорел в танке»…

В том же сентябре Толя пошел в первый класс. Из обуви на ногах – только обмотки да резиновые галоши. А играли дети войны с патронами, снарядами, сами мастерили пугачи, за что озорного Анатолия даже исключили из школы на время. Но он стремился учиться и, окончив общеобразовательную школу, не остановился, а после армии поступил в школу милиции, затем – в Томский университет.

Сегодня Анатолий Федорович, говоря о войне, замечает: детским умом осознать происходящее было сложно. Только во взрослом возрасте стал задумываться, как пережили всё, сохранив в себе человеческое. Он уверен, что надо рассказывать молодому поколению про ужасы войны, которые иногда были страшнее смерти. А когда сегодня узнает, что в других странах разрушают мемориалы погибшим советским воинам, уничтожают память о героическом подвиге советского народа, ему становится обидно. Но радуется, что белорусы не потеряли уважение к своему прошлому.

Олеся Усовская

фото из архива Анатолия Котырло