Из маминых воспоминаний. О том, что пришлось пережить узникам фашистских лагерей рассказала Таисия Фурс

История Великой Отечественной войны состоит из миллионов судеб мирных жителей, которые на своих плечах вынесли все тяготы фашистской оккупации. Сегодня их осталось очень мало – живых свидетелей самой кровопролитной трагедии двадцатого века.

Когда началась Великая Отечественная война, Таисии Фурс, которая сегодня проживает в Новополоцке, было всего три месяца, и большую часть произошедших событий она помнит со слов матери. Родилась девочка в деревне Клястицы Россонского района, где ее семья встретила первые дни фашистской оккупации. Сельчане сразу убежали в лес и спрятались в землянках. Немцы неоднократно совершали облавы, но семье удавалось скрываться на болоте, куда солдаты боялись заходить. В лесной земляночный городок иногда наведывались партизанские связные и предупреждали людей о готовящихся облавах.

– Мама рассказывала, что однажды, когда каратели вошли в лес, она укутала меня в одеяло и побежала. Ее почти догнали собаки, но она, совершенно обессилев, залезла по пояс в ручей с ледяной водой, чтобы те потеряли след. Так простояла, пока все не утихло. Во время следующей облавы немцы продвигались по лесу шеренгами. Моя тетя двоих детей увела и спрятала, а за самым маленьким, который еще спал в землянке, собиралась вернуться. Но обнаружила только глубокую воронку – фашисты бросили в землянку гранату. А нас всех поймали и пригнали в Клястицы. Загнали в пустующее помещение хлебопекарни. Людей набилось столько, что невозможно было пошевелиться. Затем перевезли в лагерь для гражданского населения. Когда нас зимой 1944 года из бараков выводили подышать воздухом, то белый снег становился черным от сыпавшихся с наших голов вшей. Но даже в таких нечеловеческих условиях люди не утрачивали человечности. Стоявший на раздаче еды заключенный тайком на дно тарелки клал кусочек хлеба, сверху наливал суп и давал еще положенный кусочек. И никто его не выдал. Лишний хлеб затем делили между всеми, – рассказала Таисия Михайловна.

Со слов матери она знала, что узников стали готовить для отправки в Германию. Завели в баню и обработали от насекомых. Но вывезли их совсем в другую страну – Эстонию, городок Выру. Всех завели на огороженную колючей проволокой волейбольную площадку. Бараков не было. Людям накидали на землю соломы и еловых лапок. Взрослых каждый день гоняли на торфоразработки, а дети оставались до вечера одни. Когда заключенные шли на работу, некоторым удавалось постучать в дома эстонцев и попросить немного еды. Мама нашей героини тоже несколько раз пробовала просить помощи. Но всегда те, кто выходил из домов, поднимали тревогу или спускали собак. Только один раз какая-то женщина дала ей яйцо. Им мать кормила Таисию три дня.

– Освободили нас советские солдаты где-то в ноябре 1944 года, и мы вернулись в свои родные Клястицы. Помню, что в Полоцке нам кто-то дал подводу с очень худой лошадкой. Дети и бабушка сидели на подводе, а взрослые шли пешком 50 километров. От нашего села остался только один дом. В одну его половину заселили милиционера с семьей, а во вторую переехала мама. Остальным вернувшимся жителям пришлось копать землянки.
На всю жизнь память сохранила воспоминания о бабушкином хлебе, который она пекла из листьев лебеды и семян подорожника. На разрезе он был зеленого цвета. Когда мама выезжала в районный центр, я просила привезти казенного хлеба. Весной мы бегали на поля и собирали молодой щавель и хвощ. Макали их в соль и ели. Поэтому долго живу, что выросла на траве. Помню невероятную радость, когда пролетавшая птица ударилась о провода и упала. Мы тут же ее подхватили, общипали и сварили. Тот день для всех стал настоящим праздником, – вспоминает Таисия Фурс.

Время шло. Деревня постепенно восстанавливалась. Провели свет. Для многих жителей это стало настоящим чудом. Старики, когда их просили погасить свет, просто дули на лампочку – не знали, как выключить.

После войны Таисия Михайловна окончила школу и поступила в Полоцкое медицинское училище. Связав свою жизнь с помощью людям, Таисия Фурс много лет проработала хирургом-стоматологом стационара в Новополоцкой центральной городской больнице.

Виктор Бортников

фото Виктора Орлова